Сирийские беженцы, которые нашли приют в Германии

С начала года Германия переживает небывалый наплыв беженцев с Сирии и других стран, в которых ведутся военные действия. Главной целью мигрантов стал именно «бренд» благополучия этой страны в ЕС. Известно, что немецкое государство планирует принять до 1 миллиона беженцев. Этот наплыв будет самым массовым за все время существования страны. Многие немцы лично взялись помогать «гостям», приютив их у себя дома.

bezhency-15-1-990x782

Абдель Рхман Алали (на заднем плане слева), 29-летний педиатр из сирийского города Хама. Абдель бежал из Сирии в мае 2014 года. Дорога в Берлин заняла у него семь месяцев. За это время он успел побывать в тюрьме в Санкт-Петербурге и четыре месяца пожить в Украине. 38-летняя физиотерапевт Джудит Роэлл (на заднем плане в центре) познакомилась с Абделем в марте 2015 года через своего знакомого, который занимался волонтёрством в приюте для беженцев. Она пригласила Абделя пожить в свободной комнате в её доме. Сейчас Абдель уже довольно хорошо говорит по-немецки, и ему поступило несколько предложений о работе от местных больниц. «Я считаю их своей немецкой семьёй», – говорит беженец.

bezhency-15-2-990x785

23-летний Алаа Мааз (слева) и его двоюродный брат, 35-летний Ибрагим Мааз, из Алеппо, Сирия, ждут, когда будут оформлены их документы, в приюте для беженцев в районе Вильмерсдорф в Берлине. «До войны моя жизнь в Сирии была очень счастливой. У меня было всё, – рассказывает Ибрагим. Теперь всё это в прошлом. Мой брат погиб. Моя мать осталась в небольшой деревне недалеко от КПП Баб аль-Хава, где небезопасно. Она не может ходить, поэтому у неё нет возможности перебраться в Турцию. Единственное, что я хочу знать: как мне перевезти сюда из Турции свою жену и семью. Никто не объясняет мне суть процедуры». «Конечно же, я хочу остаться здесь и строить свою жизнь, – говорит Алаа. – “У меня нет надежды на возвращение домой».

32-летний Хасан Мааз, его 24-летняя жена Нахед Сиккарит и их дети, 7-летний Мухаммад и 4-летняя Майяр в приюте для беженцев в районе Вильмерсдорф в Берлине. Семья решила бежать в Германию после того, как в 50 мерах от их дома упала ракета. «Мы видели фрагменты тел погибших на земле, и не могли примириться с мыслью, что такое может произойти и с нашими детьми». Семья прошла процедуру снятия отпечатков пальцев в Венгрии, но надеется остаться в Берлине, так как Германия больше не высылает беженцев в страну их первоначальной регистрации.

32-летний Хасан Мааз, его 24-летняя жена Нахед Сиккарит и их дети, 7-летний Мухаммад и 4-летняя Майяр в приюте для беженцев в районе Вильмерсдорф в Берлине. Семья решила бежать в Германию после того, как в 50 мерах от их дома упала ракета. «Мы видели фрагменты тел погибших на земле, и не могли примириться с мыслью, что такое может произойти и с нашими детьми». Семья прошла процедуру снятия отпечатков пальцев в Венгрии, но надеется остаться в Берлине, так как Германия больше не высылает беженцев в страну их первоначальной регистрации.

Хасан Мааз держал небольшой магазин мобильных телефонов в Алеппо вместе со своей женой Нахед Сиккарит, которая раньше работала парикмахером. Супруги надеются найти работу в Германии, но они до сих пор живут в приюте для беженцев в Берлине в ожидании, когда будут оформлены все бумаги. «Мы благодарим Аллаха за то, что бомбы и ракеты остались в прошлом, и сейчас мы в безопасности», – говорит Мааз. У их дочери Майяр тоже есть повод для радости: теперь у неё есть новая кукла вместо той, которую она потеряла в лодке по пути в Грецию.

Хасан Мааз держал небольшой магазин мобильных телефонов в Алеппо вместе со своей женой Нахед Сиккарит, которая раньше работала парикмахером. Супруги надеются найти работу в Германии, но они до сих пор живут в приюте для беженцев в Берлине в ожидании, когда будут оформлены все бумаги. «Мы благодарим Аллаха за то, что бомбы и ракеты остались в прошлом, и сейчас мы в безопасности», – говорит Мааз. У их дочери Майяр тоже есть повод для радости: теперь у неё есть новая кукла вместо той, которую она потеряла в лодке по пути в Грецию.

Дети играют во дворе возле бывшей городской ратуши в районе Вильмерсдорф в Берлине, которая в середине августа была преобразована в центр приёма беженцев силами волонтёров.

Дети играют во дворе возле бывшей городской ратуши в районе Вильмерсдорф в Берлине, которая в середине августа была преобразована в центр приёма беженцев силами волонтёров.

Муж Мари Шарифи был убит талибами три года назад. Когда её 16-летний сын Рохен стал получать угрозы, Маря решила продать свой дом в Мазари-Шарифе и бежать. «Мы устали жить в страхе. Я только хотела, чтобы мои дети мирно ходили в школу», – рассказала Маря. Семья приехала в Берлин 28 августа, регистрационный центр в это время был закрыт на выходные. В ту ночь учительница Кати Теннштедт-Хорн и её муж, директор планетария Тим Флориан Хорн узнали из выпуска новостей, что беженцы разбили лагерь на улице. Несмотря на то, что у пары двое маленьких детей и новорожденный, Кати съездила к центру и забрала к себе семью Шарифи, состоящую из семи человек. Шарифи пробыли у них пять дней, пока не нашли приют.

Муж Мари Шарифи был убит талибами три года назад. Когда её 16-летний сын Рохен стал получать угрозы, Маря решила продать свой дом в Мазари-Шарифе и бежать. «Мы устали жить в страхе. Я только хотела, чтобы мои дети мирно ходили в школу», – рассказала Маря. Семья приехала в Берлин 28 августа, регистрационный центр в это время был закрыт на выходные. В ту ночь учительница Кати Теннштедт-Хорн и её муж, директор планетария Тим Флориан Хорн узнали из выпуска новостей, что беженцы разбили лагерь на улице. Несмотря на то, что у пары двое маленьких детей и новорожденный, Кати съездила к центру и забрала к себе семью Шарифи, состоящую из семи человек. Шарифи пробыли у них пять дней, пока не нашли приют.

30-летний Башар аль-Рифай (второй слева) из Хомса прибыл в Берлин в августе. Рифай не смог найти хостел, который бы принимал выданные ему ваучеры на ночлег, но ему повезло познакомиться с Фабианом Риком (в центре), который попросил своих детей пожить в одной комнате, и приютил аль-Рифая в своей квартире в Берлине. «До войны мне никогда не приходило в голову уехать из Сирии, – рассказывает аль-Рифай. Люди здесь так добры, и они готовы протянуть руку помощи. Когда вы сообщаете им, что вы беженец, сириец, вы это чувствуете. Я и подумать не мог, что кто-то может столько для меня сделать. Я уже ощущаю себя немцем. Я чувствую, что я дома.». Башар аль-Рифай помогает своим спасителям как может, включая и ремонт в квартире, и установку газовых котлов. Это все, чем он может отблагодарить этих людей.

30-летний Башар аль-Рифай (второй слева) из Хомса прибыл в Берлин в августе. Рифай не смог найти хостел, который бы принимал выданные ему ваучеры на ночлег, но ему повезло познакомиться с Фабианом Риком (в центре), который попросил своих детей пожить в одной комнате, и приютил аль-Рифая в своей квартире в Берлине. «До войны мне никогда не приходило в голову уехать из Сирии, – рассказывает аль-Рифай. Люди здесь так добры, и они готовы протянуть руку помощи. Когда вы сообщаете им, что вы беженец, сириец, вы это чувствуете. Я и подумать не мог, что кто-то может столько для меня сделать. Я уже ощущаю себя немцем. Я чувствую, что я дома.». Башар аль-Рифай помогает своим спасителям как может, включая и ремонт в квартире, и установку газовых котлов. Это все, чем он может отблагодарить этих людей.

16-летний Абделькадер Джбили прибыл в Берлин в середине августа. Его путешествие заняло три месяца. «Я не хотел, чтобы моя семья отправлялась в эту опасную поездку, – так Абделькадер объясняет своё решение отправится в ЕС в одиночку без родителей, братьев и сестёр. Джбили приехал в Берлин вместе со своим дядей. «Я позвонил своему отцу и узнал, что его магазин разбомбили. В Алеппо они не в безопасности. Три дня назад были оформлены мои документы. Я несовершеннолетний, поэтому я могу подать прошение о воссоединении со своей семьёй. Я надеюсь, что все мы сможем остаться в Германии, потому что люди здесь хорошие».

16-летний Абделькадер Джбили прибыл в Берлин в середине августа. Его путешествие заняло три месяца. «Я не хотел, чтобы моя семья отправлялась в эту опасную поездку, – так Абделькадер объясняет своё решение отправится в ЕС в одиночку без родителей, братьев и сестёр. Джбили приехал в Берлин вместе со своим дядей. «Я позвонил своему отцу и узнал, что его магазин разбомбили. В Алеппо они не в безопасности. Три дня назад были оформлены мои документы. Я несовершеннолетний, поэтому я могу подать прошение о воссоединении со своей семьёй. Я надеюсь, что все мы сможем остаться в Германии, потому что люди здесь хорошие».

Бритта Лебен (слева), 27-летняя студентка магистратуры, помогает 30-летнему Закарии Эдельби (в центре) с упражнениями по немецкому языку. Эдельби приехал в Берлин в августе 2014 года, оставив в Алеппо свою жену и троих детей. Семья воссоединилась в марте 2015 года после того, как им были открыты визы. Лебен познакомилась с Закарией в мае через организацию «Beginn Nebenan Berlin», которая связывает беженцев и местных жителей. «Я просто хотела познакомиться с людьми, с которыми живу в одном городе», – объясняет Лебен. В конце августа семья Эдельби переехала из приюта в свою квартиру в административном округе Шпандау. Дети уже ходят в школу и немного говорят по-немецки. По словам Эдельби, он очень переживает за будущее Сирии, но впервые не боится за своих детей.

Бритта Лебен (слева), 27-летняя студентка магистратуры, помогает 30-летнему Закарии Эдельби (в центре) с упражнениями по немецкому языку. Эдельби приехал в Берлин в августе 2014 года, оставив в Алеппо свою жену и троих детей. Семья воссоединилась в марте 2015 года после того, как им были открыты визы. Лебен познакомилась с Закарией в мае через организацию «Beginn Nebenan Berlin», которая связывает беженцев и местных жителей. «Я просто хотела познакомиться с людьми, с которыми живу в одном городе», – объясняет Лебен. В конце августа семья Эдельби переехала из приюта в свою квартиру в административном округе Шпандау. Дети уже ходят в школу и немного говорят по-немецки. По словам Эдельби, он очень переживает за будущее Сирии, но впервые не боится за своих детей.

Марлен (в центре) нашла 26-летнего Абдуллу Фархана (справа) и 27-летнего Махмуда Абу Хорана спящими на улице в Берлине. Беженцы не смогли найти хостел, принимающий ваучеры на ночлег, выданные им государством. Бывший школьный учитель Фархан бежал от агрессии ИГИЛ. Абу Хоран покинул Сирию, чтобы избежать призыва в ряды армии Башара Асада. «Как так может быть, что люди приезжают сюда, чтобы попасть в очередной ад?, – возмущается Марлен, которая с начала августа приютила в своей квартире на севере Берлина ещё девять беженцев. «Я должна что-то делать», – говорит она.

Марлен (в центре) нашла 26-летнего Абдуллу Фархана (справа) и 27-летнего Махмуда Абу Хорана спящими на улице в Берлине. Беженцы не смогли найти хостел, принимающий ваучеры на ночлег, выданные им государством. Бывший школьный учитель Фархан бежал от агрессии ИГИЛ. Абу Хоран покинул Сирию, чтобы избежать призыва в ряды армии Башара Асада. «Как так может быть, что люди приезжают сюда, чтобы попасть в очередной ад?, – возмущается Марлен, которая с начала августа приютила в своей квартире на севере Берлина ещё девять беженцев. «Я должна что-то делать», – говорит она.


Источник


Adblock
detector